Боже не дай не долбив, не до сказав, и не дослышав
Спустится однажды под землю и больше уже не ответить на вызов
Хочется окрикнуть, но сил нет кричать, глухая тоска, немая печаль
Наше молчунье бумажных журавлиное стаей растает
Знаем, теперь мы знаем
Сам запомни, а посыле расскажем всем, всем, всем
Самое страшное время дня, самое страшное время
Семь пятьдесят семь